Вот что вспоминал Владимир Фёдорович в интервью Борису Смирнову, в 1998 году, о том времени:
Надо сказать, что у меня было интересное, счастливое детство. Нас было четыре брата: старший Николай, за ним я, потом Пётр и Алексей. Мы были очень дружны. У нас были замечательные друзья, наши сверстники. Очень любили играть в войну. Но жизнь была непростая, приходилось всё время подрабатывать. Отец работал экономистом на чугунолитейном заводе. Он был в семье один кормилец, мама не работала. Но у нас был большой огород, сажали помидоры. В то время были сорта очень интересные, они вызревали без теплиц. И были такие, что вся Москва любила покупать помидоры из рязанского края, касимовские. Они имели свой неповторимый вкус. Изумительные помидоры. Но пока они росли, их надо было поливать. И ходить за водой нужно было километр и двести метров в один конец и обратно, но уже с водой и в гору. Так нужно было много раз сходить каждому из нас, чтобы полить весь огород. Это был большой труд. Ещё зарабатывали тем, что плели корзины для чугунолитейного завода, в них на заводе носили кокс. Рубили прутья, плели, сдавали корзинки, и это было большое подспорье для семьи. Но любили и технику всякую сами делать. Старший брат сделал чудеснейший фотоаппарат.
Закладывалась любовь к конструированию – из ничего сделать вещь. Эта черта в детстве была воспитана, понимаете? Это сейчас вы пришли в магазин и вам комплект для авиамодели продают: мотор резиновый, бамбук готовый, папиросная бумага - всё что надо. А нам всё это надо было достать и приспособить. Моторчиком была камера от велосипеда, сгнившая. Я как сейчас помню, закручиваешь, а она лопнула, и вся конструкция разлетелась вдребезги. Досада ужасная, слёзы. Потому что труд ни одного дня пропал даром. Умение с детства делать из ничего изделие, придумывать, изобретать – это хорошая школа.
1933-й год был голодный, и мы с братом Николаем Фёдоровичем кормили всю семью рыбой. Вставали в два часа ночи, на лодке выезжали на Оку и ловили. В основном шла стерлядь. Ловили много, и год прошёл терпимо, ну, и хлеб давали по карточкам. Потом жизнь стала налаживаться, но в 1940-ом году мы потеряли отца. В это время старший брат учился в МВТУ, а я заканчивал десять классов в Касимове. Пётр заканчивал среднюю школу, а Алексей был в 4-ом классе. Таким образом, мать одна осталась с четырьмя детьми, было ей, конечно, тяжело. Но мы умели матери помочь, мужские и женские дела выполняли. Дружная, хорошая семья была. Сейчас мы остались вдвоём: Алексей Фёдорович и я. Он – главный конструктор, мой смежник по ракетным делам. По существу, детство у нас было интересное. В труде, рыбалке, купании, хождении за грибами. У нас их было изобилие. Это же Мещерская низменность. Белых грибов, рыжиков и всего – много.
Отец разводил пчёл. Я очень любил сидеть у лотка и наблюдать, как пчёлы, словно тяжёлые бомбардировщики, садятся с добытым нектаром, еле долетая до лотка. Это изумительно. Ульи стояли в лесу на поляне, и я как-то находился рядом. И тут пчёлы набросились на меня. Я, как сейчас помню, по кустам мчался с этого пчельника и от них еле спасся. Но шеи не было, она срослась с головой. Опухло всё, и я не один день ходил в очень непристойном виде.
Не хвалясь, скажу, что косили мы очень хорошо. Рост хороший, размах хороший. Чисто косили. Так, чтобы, кто понимает в косьбе, мог подойти и сказать свое веское слово. Мы с Алексеем Фёдоровичем, когда приезжали из института на каникулы, в соседнем селе нанимались косить. Утром рано на заре встанешь, скосишь, а дальше сушили, стога делали. Требовалось ещё немалое искусство перевезти на лодке скошенный стог сена через Оку. Две лодки, вы их соединяете хорошо и на них стог кладёте. И надо сказать, что в войну-то младший брат Алексей Фёдорович этими делами один занимался. Корову на две семьи мы держали с маминой сестрой, и брат умел в сентябре, в октябре, уже когда холода, перевезти через реку сено. Даже взрослые иной раз топили лодку, нагруженную сеном, в холодную воду. А он перевозил.
- А сейчас вы смогли бы косить?
- О, отлично кошу и с большим удовольствием. Я до сих пор храню и берегу косу. Я её отбиваю сам, насаживаю сам и стараюсь косить не электрической косилкой, она у меня есть, а сам, потому что это очень хорошая физическая нагрузка и радостные воспоминания детства. Радость и удовольствие.
И ещё была большая забава – соревнование по молодому льду на коньках – кто в соседнюю деревню первым прибежит. Это же вообще класс! Я и сейчас очень люблю кататься на коньках.
- Самое любимое ваше блюдо в детстве, в юности?
- Самым любимым блюдом была пшённая каша, крутая и с молоком. Очень любили набрать земляники и с молоком её поесть. Не ленились, собирали землянику. Нравилась рыба. Стерлядь, конечно, выдающаяся рыба, но надоедает она быстро. Мы очень любили помидоры, огурцы, типа «неженских», маленькие, красивые, они очень вкусные. Такое вот кушанье было наше рязанское, щи хорошие любили очень. Земля рязанского края трудна в эксплуатации, но она давала удивительные вкусовые качества овощам. Благодатная земля, но требовала она большого ухода, особенно, когда выращивали картошку – требовались удобрения, навоз. А в жару всё быстро горело, поэтому поливка должна быть очень обильной. Брат старший любил разводить гусей. И вот когда под Рождество забивали гуся, то готовили в гусятнице картошку с гусем – большой семейный праздник. А, кроме того, у мальчишек была любимая забава – гусиные бои. Лёд на реке, большая прорубь или полынья и в ней гусиный бой. Какие были переживания! Очень уж хотелось, чтобы победил наш гусак. Это вызывало у нас большую гордость и бесконечный восторг. Вот такое было деревенское детство. Замечательная природа, тихие вечера, запах лугов и леса… Холодная чистая вода из лесного ручья. В городе этого нет. Я горжусь, что родился и вырос в таком благодатном крае – на рязанской земле.
- Детство кончилось, когда началась война. Каким было для вас начало войны?
- 21 июня, в ночь на 22-е в нашей школе в городе Касимове был выпускной вечер. Мы, как положено, хорошо встретили окончание школы, гуляли по берегу Оки до утра. Приходим домой, а мама говорит: «Сынок! Началась война».
Как уходил на фронт… Меня, когда уходил на фронт, трепала малярия. В Касимовском военкомате спросили, кто болен – выйти из строя. Никто не вышел. Мне было как-то неудобно выйти и сказать, что я болен. А потом малярию как рукой сняло. Такое вот удивительное явление.
Проводы ещё запомнились тем, что мы были уверены, что всё это ненадолго, что мы настолько сильны, что мы настолько мощны, что война вот-вот и закончится. Я так маме и сказал: «Мама, ты не печалься, скоро вернёмся». Мама, конечно, понимала глубоко ту трагедию, которая нас настигла. И она плакала. А мы уезжали с лёгким сердцем. Молодость. И большой патриотический настрой был у нас, юношей, идущих защищать Родину. Это было главной чертой всего нашего поколения.
Восемнадцатого августа 1941-го года мы, группа ребят, сели в машину и с песней «Прощай любимый город» направились в Рязань, оттуда в Ульяновск, в училище связи. Училище было переполнено в пятикратном размере, и отправили нас в запасной полк связи, а потом - на фронт. Стояли страшные морозы, случалось, когда на бегу отмораживали ноги. Прибегаешь – пальцы белые, потому что было под минус 45 – 46 градусов. Условия очень трудные были.
На войне я был связистом. Тяжёлая специальность. На Волховском фронте всё очень было на первых порах неустойчиво и плохо. Ночью восстанавливать проводную связь было всегда очень и очень трудно для молодого человека. Дороги были всякие. Часто попадал под очень сильные бомбёжки. Одна мне запомнилась навсегда. Колонна наша остановилась на отдых. Поповский дом, церковь, захожу я в дом, а там первый и второй этажи забиты людьми – на ночлег устроились. И как будто бы мне подсказал кто-то, я другу говорю: «Пойдём отсюда, тут опасно». И мы залегли спать на стыке двух стен, толстые, хорошие стены. А ночью ад был кромешный. Каких только немец бомб не сбрасывал и всё разбомбил дотла, а стена, где мы укрылись, выдержала. Но когда кончилась бомбёжка, я подошёл к этому дому, где мы ночевать хотели, в него было прямое попадание, там всё смешано было – камни, брёвна, люди…. Эта картина страшная осталась на всю жизнь. Прошёл дорогами войны… Воевал я на Северном Кавказе, на 4-м Украинском, 3-м Белорусском. Дошёл до Берлина. Остался жив. И поэтому всё, все мои действия, они из этой большой, тяжёлой школы.
Когда демобилизовался, приехал я домой на попутной машине, на грузовой, вылезаю из кузова. Идёт моя одноклассница школьная. Она остановилась. Мы с ней переговорили, побеседовали, договорились, что встретимся. Но не только встретились, увиделись, а в 1949-м году мы с ней поженились. Так, сделав первый шаг по родной земле, я встретил мою будущую жену Валентину Павловну, с которой прожил всю свою жизнь. Вот как бывает, прямо как в сказке.
Мама меня встретила с большой благодарностью, что я остался жив. В дом вернулся мужчина, кормилец.
Вспомнилось как в 1943-м году, когда мы стояли на отдыхе в Люберцах, мама очень сильно заболела, и мне удалось договориться с командиром: на пять дней съездить наведать маму. Ехал на поезде, а потом 60 километров до Касимова всю ночь шёл пешком. А от Касимова ещё 18 километров нужно было идти до посёлка, где мы жили. Был сильный мороз, я сел отдохнуть и чувствую, что засыпаю. Хорошо, что я зашёл в Касимове к тётке, которая дала маленькую баночку мёда. И как будто бы мне какой-то сигнал, что не спи, попробуй мёд. Я зачерпнул два раза пальцем мёд, и прошли усталость и сон. Под утро, часов в шесть, пришёл домой. Побыл день. А на следующий день обратно в часть, в Люберцы. Обратно удалось сесть на попутную машину и доехать нормально. А этот ночной поход зимой остался на всю жизнь в памяти. Когда в 1946-м вернулся с фронта домой, сразу увидел - отсутствие хозяйского мужского глаза сказалось на всём. И я сразу начал приводить дом в порядок. Было колебание, надо ли ехать мне учиться или остаться с мамой дома. Мама хотела, чтобы я остался с ней. Последнее слово сказали братья Николай Фёдорович и Алексей Фёдорович, они настояли, чтобы всё-таки я ехал. И я отправился скрепя сердце. Маму мы не бросили – забрали потом к себе в Ленинград.
В октябре 1945-го я демобилизовался. А в 1946-м году поступил в Ленинградский Военно-механический институт, где только что начал работать мой старший брат Николай Фёдорович, который был нам с младшим братом Алексеем Фёдоровичем вместо отца (отец наш умер в 1940-м году, за несколько месяцев до начала войны). Пришёл я на кафедру Военно-механического института, увидел пушки и прочее вооружение, и так мне стало грустно…И я решил не поступать в Военно-механический институт. Пошёл забирать документы, а мне их не отдают. Ну, думаю, ладно, проучусь один год, а потом всё равно уйду. Но закончил учебный год полностью и остался. И уходить было уже жаль. И получилось так, что вся наша семья оказалась в Ленинграде. Младший брат Алексей Фёдорович был на втором курсе Военмеха, я на первом, а старший - Николай Фёдорович - работал в Военмехе.
В 1946 году Уткин поступил в Ленинградский военно-механический институт. После успешного окончания института в 1952 году получил распределение в одно из ведущих конструкторских бюро страны — КБ «Южное» в городе Днепропетровске (Украина). Работал инженером-конструктором, старшим инженером, затем возглавлял различные научно-исследовательские и проектно-конструкторские подразделения: начальник группы, начальник сектора, заместитель начальника отдела, заместитель главного конструктора.
В 1967 году назначен первым заместителем главного конструктора и начальника КБ «Южное», в 1971 году — главным конструктором и начальником, а в 1979 году — генеральным конструктором и начальником КБ.
Указом Президиума Верховного Совета СССР в августе 1969 года Уткину Владимиру Фёдоровичу присвоено звание Героя Социалистического Труда с вручением ордена Ленина и золотой медали «Серп и Молот».
В качестве разработчика и руководителя научно-исследовательских работ Уткин непосредственно принимал участие в создании современных ракет-носителей и космических летательных аппаратов. Под его руководством разработаны и сданы на вооружение четыре стратегических ракетных комплекса, обеспечивших паритет отечественных ракетно-ядерных сил с соответствующими силами США, создано несколько ракет-носителей. Последняя разработка — высокоэффективная, экологически чистая ракета-носитель «Зенит», способная выводить на околоземную орбиту 12 тонн полезного груза, твердотопливная ракета РТ-23 (по натовской классификации SS-24), которой оснащались Боевые железнодорожные ракетные комплексы. В области космических аппаратов были введены в строй различные спутники оборонного и научного назначения. Всего на разнообразные орбиты было выведено более трёхсот аппаратов семейства «Космос», которые составляют значительную часть от общего количества спутников этой серии.
К числу достижений КБ, возглавляемого Уткиным, относятся также создание разделяющихся орбитальных головных частей ракет, разработка уникального миномётного вида старта тяжёлой ракеты из шахты, решение комплекса научно-технических проблем, обеспечивающих непрерывное боевое дежурство жидкостных ракет в заправленном состоянии в течение многих лет, а также стойкость ракет при действии на них поражающих факторов. Стратегия конструктора-учёного Уткина — нахождение альтернативных оптимальных научно-технических решений при минимальных затратах.
Уткин — деятельный участник работ в области международного сотрудничества по исследованию и освоению космического пространства. Знаменательным событием стало осуществление обширной программы «Интеркосмос», являвшейся значительным вкладом в дело совместного исследования околоземного пространства учёными различных стран. В содружестве с французскими учёными был осуществлён проект «Аркад» с помощью спутника «Орёл».
Указом Президиума Верховного Совета СССР от 12 августа 1976 года Уткин Владимир Фёдорович награждён орденом Ленина и второй золотой медалью «Серп и Молот».
В 1976 году был избран действительным членом (академиком) АН Украинской ССР, в 1984 году — академиком АН СССР.
С 1986 года он являлся генеральным директором и генеральным конструктором НПО «Южное». Уткин принимал самое деятельное участие в работах по использованию оборонных научно-технических разработок в интересах науки и народного хозяйства: в создании ракеты-носителя «Циклон» на базе СС-9, спутника «Космос-1500», использованного для вывода каравана судов из льдов Восточно-Сибирского моря.
В 1990—2000 годах — директор Центрального научно-исследовательского института машиностроения Российского космического агентства. Он принимал деятельное участие в перестройке управления ракетно-космической отрасли страны в новых экономических условиях, внёс существенный вклад в разработку Программ научно-прикладных исследований и экспериментов на борту орбитальных пилотируемых станций «Мир» и МКС и Федеральной космической программы России. Под его руководством в институте велись научные исследования по различным разделам Федеральной программы, проводились научно-исследовательские и опытно-конструкторские работы с целью создания опытных аппаратов специального назначения. В рамках достигнутых договорённостей с США обеспечивалось научно-техническое «сопровождение» ключевых проблем, связанных с международной космической станцией (МКС).
Жил в Москве. Скончался 15 февраля 2000 года. Похоронен на Троекуровском кладбище в Москве.